После завершения денежной реформы 1922?1924 гг., в результате которой в СССР, по сути, была введена золотодевизная форма золотого стандарта¹, финансовое положение страны в целом стабилизировалось. Одной из основных целей проводимой Наркомфином денежно-кредитной политики в это время стало превращение червонца² в мировую валюту (несмотря на то что в стране существовала монополия внешней торговли³). Это должно было способствовать восстановлению и развитию внешнеэкономических связей советской России. Государственный банк СССР, входивший в систему Наркомфина и подчинявшийся непосредственно наркому финансов, принимал в достижении поставленной цели активное участие.

С весны 1924 г. червонец стал вводиться в котировку по золотому паритету на ряде зарубежных фондовых бирж ? сначала в Прибалтике, потом в Турции, Персии, Китае, Италии. Покупая через своих корреспондентов на биржах значительную часть предъявлявшихся червонцев⁴ по курсу на уровне золотого паритета, Госбанк СССР демонстрировал финансовую устойчивость страны, что облегчало получение внешних кредитов.

Внутри страны Постановлением ЦИК и СНК СССР от 10 июля 1925 г. в 50-верстной пограничной зоне отменялись ограничения на хранение и торговлю золотом, серебром и платиной. Сделки с фондовыми ценностями и иностранной валютой были легализованы Постановлением ЦИК и СНК СССР от 17 июля 1925 года. При этом заключать сделки разрешалось не только на фондовых биржах, но и вне их. Некоторые ограничения в операциях с валютой и фондовыми ценностями сохранялись только для государственных органов.

В этот период успешно развивалась внешняя торговля, восстанавливалась золотопромышленность. Золотовалютные запасы Госбанка СССР (а в нем была сосредоточена основная часть запасов страны) увеличились за 1924 г. на 149 млн. руб., составив на 1 января 1925 г. 344,3 млн. рублей⁵. Из этой суммы 180,6 млн. руб. приходилось на драгоценные металлы (в основном на золото), а 163,7 млн. руб. ? на иностранную валюту, в том числе 146,6 млн. руб. находилось на корреспондентских счетах ?ностро? за границей. Твердое покрытие банковской эмиссии составляло 42,6%⁶.

После окончания денежной реформы наблюдался быстрый рост денежной массы. При стабильном уровне цен денежная масса увеличилась за период с 1 апреля 1924 г. по 1 января 1925 г. почти на 90%⁷. В результате заполнились ?пустоты? в денежном обращении, которые образовались в период инфляции. При общем снижении уровня цен индекс отпускных цен на промышленные товары с 1 февраля 1924 г. по 1 апреля 1925 г. понизился на 18,5%.

Червонец пользовался доверием у населения. На внутреннем рынке курс червонца был устойчивым. По отношению к дореволюционной золотой десятирублевке отклонения составляли 3?4%. С сентября 1924 г. по апрель 1925 г. объем ежемесячных покупок государством золотых монет превышал объем их продаж. Однако инвалютные интервенции имели другой результат. За указанный период фунтов стерлингов было куплено на 165 тыс. больше, чем продано, а долларов США ? на 2,5 млн. меньше, чем продано⁸.

С мая 1925 г. ситуация на валютном рынке начала меняться. Из-за плохого урожая 1924 г. к концу года повысились цены на хлеб и другие продукты сельского хозяйства. С ноября 1924 г. рост общего индекса цен составлял 2?4% в месяц.

Опасаясь за устойчивость червонца, Наркомфин инициировал рестрикцию кредита. В результате в январе 1925 г. денежная масса сократилась на 4%, но дальше сокращать объемы кредитования народного хозяйства не решились, так как это могло негативно отразиться на развитии промышленности и торговли.

Борьба с инфляционными тенденциями велась с помощью инвалютных запасов. В феврале 1925 г. при пересмотре годового экспортно-импортного плана, принятого пятью месяцами ранее, план ввоза был увеличен с 392,5 до 453,5 млн. рублей. В июле план опять пересмотрели ? импорт был увеличен еще на 658,7 млн. рублей. Надо сказать, что эти планы были значительно перевыполнены: сверх плана ввозились пшеничная мука, сахар, мануфактура и товары широкого потребления, а также сырье для их производства.

Форсирование импорта привело к сокращению запасов иностранной валюты. Если в течение первых четырех месяцев 1924/25 хозяйственного года⁹ ежемесячный экспорт превышал импорт, то за октябрь 1924 г. ? июнь 1925 г. общее пассивное сальдо торгового баланса составило более 108 млн. рублей.

Из-за того что внешнеторговый баланс страны был пассивным¹⁰, приходилось брать средства с инвалютных счетов Госбанка СССР за границей¹¹. По сравнению с 1 января 1925 г. объем этих средств уменьшился на 81,7 млн. руб. и на 1 июля составил 64,9 млн. рублей¹². В результате твердое обеспечение эмиссии червонцев снизилось с 47,4% (на 1 февраля) до 36,4% на 1 июля¹³.

В мае 1925 г. Госбанку СССР пришлось продать в Лондоне золота на 20 млн. руб., в июле ? еще на 10 млн. рублей.

Сокращение весной 1925 г. золотых резервов сказалось на внутреннем валютном рынке. Начиная с мая ежемесячная продажа золотых монет стала превышать покупку: в мае ? на 400 тыс. руб., а в июне ? на 740 тыс. рублей.

Масштабная продажа золота угрожала ослабить доверие к кредитоспособности страны. Снижение твердого обеспечения эмиссии червонцев вызвало оживленную дискуссию в прессе о границах выпуска банкнот и расширении кредитования на основе банкнотной эмиссии. Некоторые экономисты (в основном работники Госплана), а также многие хозяйственники выступали за широкую эмиссию, то есть за использование бумажных денег для кредитования государственной промышленности. Другие экономисты (такие, как Л.Н. Юровский, Н.Н. Шапошников) и руководство Наркомата финансов настаивали на жестком ограничении кредитов Госбанка СССР, необходимости поддержания высокой покупательной способности рубля и его паритета с валютой. Руководство государства в это время поддерживало Наркомфин. В Постановлении III Всесоюзного съезда Советов от 20 мая 1925 г. отмечалось, что если бы поколебалась твердость национальной валюты, это означало бы угрозу делу укрепления рабоче-крестьянской власти.

Дефицит валюты вынудил правительство ограничить права экспортеров в использовании полученной выручки. Наркомфин стал давать распоряжения о порядке расходования инвалюты в целях выполнения утвержденного плана (в том числе контролировать продажу экспортерами инвалюты Госбанку СССР). Чтобы перекрыть канал поступления на зарубежные биржи червонцев, которые обменивались там на инвалюту по золотому паритету за счет средств Госбанка СССР, были введены ограничения на вывоз за границу червонцев частными лицами¹⁴.

Кроме того, чтобы смягчить остроту ситуации, в августе 1925 г. импорт был сокращен по сравнению с июлем более чем на 20 млн. рублей. Но в сентябре он снова возрос на 30 млн. рублей. Произошло это в связи с тем, что в 1925 г. в стране отмечался общий экономический подъем¹⁵.

Летом 1925 г. большинство экономистов считали, что народное хозяйство приближается к производственным нормам довоенного времени и превысит их на рубеже 1927 г. или немного позже. Тому обстоятельству, что хозяйство восстанавливалось на базисе довоенного промышленного и транспортного оборудования, не придавали большого значения.

В условиях промышленного подъема и ожидания в 1925 г. хорошего урожая руководители плановых органов, государственных и кооперативных организаций разрабатывали оптимистические планы, в том числе по импорту сырья и оборудования для промышленного производства. Эти планы во многом основывались на уверенности в получении дополнительно большого количества сельскохозяйственной продукции для экспорта, а значит, значительной валютной выручки.

В июле?августе составлялись планы хозяйственного развития на 1925/26 хозяйственный год. С учетом ожидаемого урожая в план были заложены высокие темпы роста капитального строительства и промышленного развития. Предполагалось значительно увеличить импорт, в том числе промышленного оборудования. Для выполнения этих планов необходимо было увеличить экспорт (прежде всего хлеба), для чего нужно было успешно провести хлебозаготовки. Но для того, чтобы крестьяне захотели продать излишки хлеба, необходимо было снабдить деревню промтоварами. Поэтому была разработана программа специального целевого импорта для снабжения деревни.

В августе?сентябре ожидалось, что эти планы удастся осуществить. Заготовительные организации были щедро снабжены деньгами в форме целевых и подтоварных ссуд. Их обязали к 1 января 1926 г. заготовить 545 млн. пудов хлеба, что должно было составить 70% заготовок (всего планировалось заготовить 780 млн. пудов).

Тот факт, что план хлебозаготовок построен на ошибочных расчетах, обнаружился в сентябре 1925 года. Сбор хлебов был выше среднего, однако (из-за дождей) оказался ниже плана, а главное ? предложение зерна крестьянами было гораздо более сдержанным, чем рассчитывали Госплан и Наркомвнуторг. Резкое сокращение объемов хлебозаготовок началось в октябре. Деревня не желала продавать государству излишки производимой ею продукции. Крестьяне старались увеличить свои натуральные запасы, истощившиеся во время войн, революций и периода военного коммунизма. Нежелание крестьян сдавать заготовителям зерно было обусловлено также высокими ценами на необходимые деревне промышленные товары и отсутствием этих товаров в продаже.