| Например, Медный банк |
Е.И. Ламанский и Государственный банк (часть I)Выдающийся банковский деятель и ученый Евгений Иванович Ламанский (1825-1902) стоял у истоков создания Государственного банка и банковской системы пореформенной России. Окончив Александровский лицей, Е.И. Ламанский получил возможность практического изучения банковского дела в Европе во время заграничной командировки от Императорского Русского географического общества в 1857-1858 годах. Именно тогда Ламанским был составлен проект реформирования в России Коммерческого банка по образцу Банка Франции, в котором он некоторое время работал. Наиболее полно этот проект воплотился в первой редакции устава Государственного банка 1859 г., не сохранившейся до наших дней. В ней предусматривалось создание на основе Коммерческого банка акционерно-государственного эмиссионного банка, осуществляющего краткосрочное кредитование и не подчиненного российскому финансовому ведомству. Однако Высочайше утвержденный 31 мая 1860 г. устав Государственного банка был значительно смягчен и приближен к уставу Коммерческого банка. Правительство не решилось создать не подчиненный Министерству финансов акционерный банк и предоставить ему эмиссионное право. Тем не менее устав 1860 г. учитывал некоторые предложения Е.И. Ламанского, заимствованные из практики европейских центральных банков. В частности, вводился новый принцип учета векселей, основанный на покупке банком долгов по действительным сделкам на срок (учет товарных векселей). В Коммерческом банке учет векселей был построен на совершенно иной основе на кредитных лимитах, размер которых соответствовал гильдии купца. Учет таких векселей, не способствуя развитию производства и торговли, мог поощрять спекуляцию и ростовщичество. Учет товарных векселей, напротив, стимулировал развитие производства и торговли, поддерживал ликвидность всех купцов и связанных с ними фирм, задействованных по векселю. Эта система, с которой Е.И. Ламанский впервые познакомился в Бельгийском банке, была с успехом применена в России. Соответственно изменился и характер взаимоотношений банка с представителями купечества. Прежние директора от купечества в Коммерческом банке и его конторах были лишь консультантами. Главная ответственность за учет векселей возлагалась на посредников-маклеров, что было причиной многочисленных злоупотреблений. В новом банке отказались от института посредничества кредитную политику на местах стали осуществлять созданные по образцу французкого comitedescompte учетно-ссудные комитеты, состоявшие из банковских чиновников и купцов и решавшие дела большинством голосов. Со временем это привело к тому, что именно купцы, а не чиновники стали играть решающую роль в формировании вексельного портфеля Государственного банка (1). В 1860 г. Е.И. Ламанский был назначен товарищем Управляющего Государственным банком (2). К этому времени им были написаны первые инструкции по ведению основных банковских операций и отчетности, в основу которых были положены европейские образцы. Он, в частности, ввел принцип единства кассы, ставший впоследствии базовым для государственных учреждений. Официально от Государственного банка было издано семь правил, которые устанавливали условия и порядок совершения различных операций: учета векселей, выдачи ссуд, открытия вкладов и текущих счетов, операции вкладов на хранение и т.п. Желавший кредитоваться в банке должен был предоставить две поручительские подписи известных купцов так же, как в Банке Франции (последний требовал даже три подписи). В отношении текущих счетов по примеру английских и французских банков стала внедряться чековая система, до того времени неизвестная в России (само слово чек встречается в Правилах о текущих счетах не только в русском, но и во франко-английском варианте cheque). Большой заслугой Е.И. Ламанского было также создание новой школы бухгалтеров, введение европейских правил счетоводства. Уже в первых отчетах Государственного банка использовалась двойная бухгалтерия (деление на актив и пассив) по образцу Банка Франции. В дальнейшем эта система стала применяться в отчетности первых акционерных коммерческих банков, появившихся в России в 1864 году. Как товарищ Управляющего Государственным банком Е.И. Ламанский в 1862 г. приехал в Москву, где ему предстояло ввести утвержденный императором 3 января 1862 г. устав контор Государственного банка (3). (Этот документ повторял основные положения устава самого банка, выделение его в самостоятельный акт было обусловлено традицией, так как в Коммерческом банке каждая контора имела свой собственный устав.) В старой столице Ламанский активно занялся устройством крупнейшей конторы банка. Как записано в журнале заседаний ее Правления, он обозревал производство и ход дел по операциям как собственно конторы, так и по отделениям вкладов бывшей Сохранной казны и порядок ведения книг и счетов по бухгалтерии и касс (4). Е.И. Ламанский предложил осуществить целый комплекс мер, направленных на улучшение работы Московской конторы Государственного банка. В газетах Университетские ведомости и Полицейские ведомости были опубликованы объявления о порядке приема и учета векселей и выдачи ссуд в Московской конторе. Эта мера носила отчасти просветительский характер: давно вошедший в обиход в Европе вексель не был популярен в России. Ламанский лично определил обязанности директоров, которым поручил разменное, переводное и вексельное отделения. Теперь операции самого престижного вексельного отделения курировал Н.И. Палтов, выпускник Александровского лицея, окончивший его на два года раньше, чем Е.И. Ламанский. Способности этого чиновника, происходившего из поместных дворян, Евгений Иванович оценивал очень высоко (5). В 1869 г., уже будучи Управляющим Государственным банком, Ламанский назначил Палтова заведующим конторой. Одновременно Е.И. Ламанский инициировал кадровые замены руководителей крупных провинциальных контор. В 1862 г. управляющим Киевской конторой Государственного банка был назначен профессор Н.Х. Бунге. Экономист И.В. Вернадский, с которым Евгений Иванович познакомился на Венском конгрессе в 1857 г., стал управляющим Харьковской конторой в 1867 году. Эти руководители должны были привнести в деятельность контор новый стиль, который Е.И. Ламанский хотел утвердить в Государственном банке. Он предусматривал уважительное отношение к клиенту вне зависимости от его социального статуса, что не было принято в прежних казенных банках, где принимались во внимание прежде всего сословие и чин клиента. Е.И. Ламанский придавал большое значение добросовестному отношению к работе, показывал другим директорам банка пример уважительного отношения к низшим служащим. По воспоминаниям хорошо знавшего его Ф.А. Юргенса, у Ламанского дело было всегда впереди личности, а потому он принимал всех служащих без доклада и нередко случалось, что и молодые служащие лица являлись к управляющему с запросом по операциям, которые им казались неясными или недостаточно серьезно поставленными, Ламанский всегда принимал приветливо, охотно разъяснял дело (6). В период его управления Государственным банком многие служащие впервые получили возможность ознакомиться с работой провинциальных отделений, в частности, практиковались командировки на Нижегородскую ярмарку (7). Одной из проблем, с которой Государственный банк столкнулся в первые десятилетия своей работы, были многочисленные злоупотребления. Это была стойкая негативная традиция, восходившая к Коммерческогму банку, где, по воспоминаниям Е.И. Ламанского, кражи случались довольно часто. Пришлось приложить немалые усилия, чтобы искоренить различные злоупотребления, связанные в основном с обсчетом клиентов, случайным дебетованием какого-либо счета на сумму большую, чем требовалось, и т.п. Даже такая, казалось бы, простая операция, как размен бумажных денег на серебряные монеты, в первые годы существования Государственного банка была сопряжена со многими сложностями и нередко становилась возможной только при наличии знакомства. Корреспондент газеты Экономические записки рассказал случай, когда фабрикант хотел разменять в банке кредитные билеты на серебряную монету, чтобы выплатить рабочим заработную плату. Получив отказ под формальным предлогом, что размен не производится, он заметил, что несколько минут ранее выдали сотни мешков знакомым менялам, которых он действительно встретил при входе в банк и с разменным серебром (8). Постепенно, во многом благодаря усилиям Е.И. Ламанского и его преемников, характер работы Государственного банка стал меняться в сторону оперативности, точности и уважения к клиенту. По выражению самого Ламанского, пришлось вводить в банке европейские нравы. С началом операций Государственного банка Е.И. Ламанский вновь вернулся к вопросу о предоставлении банку эмиссионного права. В проекте, написанном в ноябре 1861 г., он подчеркивал, что Государственный банк явился учреждением с совершенно новыми атрибутами и принял исключительно торговое значение и что все в его устройстве обещало дальнейший переход к форме общественного оборотного банка (9). Этот доклад обсуждался на собрании частного кружка экономистов-либералов, проходившем в служебной квартире Евгения Ивановича (в здании Государственного банка). Назначенный управляющим Министерством финансов М.Х. Рейтерн должен был возобновить размен кредитных билетов на серебряную и золотую монету, приостановленный в 1858 году. Его целью была ликвидация образовавшегося после Крымской войны лажа между серебряным и кредитным рублем, который в начале 1862 г. достигал 12 копеек. М.Х. Рейтерн предложил Великому князю Константину Николаевичу осуществить денежную реформу. В основных чертах его план оказался очень близок к проекту Е.И. Ламанского. Оба они брали за образец английский вариант реформы 1819 г., предусматривавший постепенное восстановление курса бумажных денег за счет заранее сформированного разменного фонда. Твердые, постепенно повышающиеся курсы бумажных денег должны были заранее публиковаться и не вызывать у публики ненужного ажиотажа. Но в то время как Евгений Иванович Ламанский в большей степени склонялся к идее формирования разменного фонда (золота и серебра) за счет внутренних ресурсов, в том числе продажи избыточной части государственных имуществ, М.Х. Рейтерн считал необходимым заключить для этой цели внешний заем (10). Реформа свободного размена 1862-1863 гг. сравнительно неплохо изучена (11), поэтому мы не будем останавливаться на ней подробно. Важно, что в результате этой реформы Государственный банк получил чистый убыток в 40 млн. руб. и лишился перспективы дальнейшего преобразования в государственно-акционерную компанию и выхода его из подчинения Министерству финансов. Е.И. Ламанский полагал, что при удачном стечении обстоятельств это может произойти в 1865 году (12). Впоследствии в Воспоминаниях он с грустью признал, что самостоятельность была обещана банку только на бумаге. Основные мероприятия в рамках реформы осуществлялись лишь в Петербурге, в провинции же все оставалось по-прежнему. Значительные суммы не участвовали в денежном обороте, что обостряло дефицит наличных рублей. Столичные спекулянты получали огромные прибыли на операциях с золотой и серебряной монетой. В условиях значительного бюджетного дефицита, огромного внешнего долга, отсутствия стабильного экономического роста провал денежной реформы был неизбежным. И хотя разменный фонд оказался полностью иностранным, сформированным из средств лондонского займа исключительно благодаря настойчивости М.Х. Рейтерна, главным виновником провала размена столичное общественное мнение назначило Е.И. Ламанского (13). Неудача реформы свободного размена 1862-1863 гг. показала, что преобразования в денежно-кредитной системе не могут проходить лишь в столице для их успеха необходима разветвленная сеть кредитных организаций. Создание такой сети предусматривалось еще в плане Е.И. Ламанского 1859 г. по преобразованию Коммерческого банка. Однако до 1863 г. была открыта всего одна банковская контора (в Ростове-на-Дону в 1862 г.). Лишь после свертывания операции размена в ноябре 1863 г. Е.И. Ламанский вплотную занялся этой проблемой. Он представил М.Х. Рейтерну план открытия отделений в видах усиления наличности банковской кассы (14). Отделения рассматривались как более простая по сравнению с конторами форма провинциальных учреждений. Им отводилась важная роль в формировании привлеченных средств Государственного банка. Министр финансов одобрил план и представил его императору. Уже 20 декабря 1863 г. Александр II подписал указ об открытии в провинции учреждений Государственного банка (15). Напомним, что в 1860 г. Государственный банк унаследовал от своего предшественника Коммерческого банка всего 7 постоянных контор, а к 1881 г. (времени ухода Е.И. Ламанского из Государственного банка) в России функционировали уже 55 контор и отделений, разбросанных по всей стране и активизировавших торговлю и кредит в разных областях Российской империи (16). При этом Ламанский не ограничивался работой в Петербургской конторе, а выезжал для ознакомления с положением дел в учреждениях банка в Москву, Нижний Новгород и в южнорусские губернии (17). Слова благодарности в его адрес присылали купцы разных областей, тихая провинциальная жизнь которых резко изменилась с появлением учреждения Государственного банка. Так, таганрогские купцы писали Евгению Ивановичу (24 августа 1874 г.), что в этом провинциальном городе до учреждения отделения Государственного банка, то есть до 1868 г., цифра торговых оборотов по привозу едва достигала 4 миллионов рублей, в настоящее же время она вращается между 7 и 8 млн. рублей Подобное приращение должно приписать преимущественно отделению Государственного банка, которое облегчает наши обороты как учетом векселей, так и свободным и скорым переводом денег. Кроме этого, отделение Государственного банка способствовало открытию в Таганроге и других частных кредитных учреждений, которые, поддерживаемые отделением банка, приносят большую пользу торговле и земледелию (18). Фактически план Е.И. Ламанского по расширению филиальной сети Государственного банка заставил работать значительные суммы денег, прежде хранившихся в сундуках купцов. Эти суммы влились в денежный оборот страны и были исключительно важны при значительных затратах Государственного банка на ссуды акционерным коммерческим банкам и железнодорожные авансы. Одновременно с указом об открытии отделений Государственного банка 20 декабря 1863 г. Александр II утвердил указ, согласно которому банк получил право осуществлять эмиссию кредитных билетов для подкрепления касс с условием, что при первой возможности сумма выпущенных бумажных денег будет изыматься из обращения. Банку было разрешено также выпускать кредитные билеты под обеспечения, положенные в разменный фонд, то есть под серебро и золото. Название временные выпуски кредитных билетов относится к дореформенному времени. Они выпускались, в частности, для покрытия военных издержек по Высочайшему указу от 10 января 1855 года (19). Теперь же бумажные деньги эмитировались для удовлетворения острой потребности в средствах обращения, так как в результате размена бумажных денег касса банка была истощена. В последующие годы Государственный банк прибегал к праву осуществления таких выпусков главным образом в осенние месяцы, в период реализации урожая, когда совершались многочисленные сделки. Основная масса выпущенных банком бумажных денег изымалась из обращения зимой и первые месяцы весны следующего года, когда в деловой жизни страны наблюдалось относительное затишье. Правда, в общем объеме эмиссии доля временных выпусков оставалась незначительной. Так, к концу 1865 г. она составляла всего 3% от всего количества обращавшихся в стране бумажных денег (23 от 678 млн. руб.)(20). Право на осуществление временных выпусков бумажных денег, несомненно, было победой Е.И. Ламанского, одержанной в тяжелейших условиях провала денежной реформы. Однако дальше этих уступок М.Х. Рейтерн идти не собирался. По-прежнему основная часть бумажных денег эмитировалась по распоряжению Министерства финансов, хотя и подписывалась высокими банковскими чиновниками. Порой доходило до курьезов: А.Л. Штиглицу тогдашнему Управляющему Государственным банком было стыдно подписывать кредитные билеты, не имевшие полноценного размена, и он переложил эту обязанность на Евгения Ивановича. В то же время Штиглиц не стеснялся ставить свою подпись на 4-процентных (металлических) билетах Государственного банка. Они выдавались на внесенное золото и серебро и поэтому могли быть разменены по первому требованию. Эти билеты выпускались на основании Высочайшего указа от 16 декабря 1860 г. единственным номиналом в 300 руб. в течение нескольких лет. Их, видимо, рассматривали как первый шаг к введению в России банкнотного обращения. Билеты использовались как обеспечение кредитов, выдаваемых России европейскими банкирами. В 1867 г. обращалось до 56,3 млн. руб. билетов (объем учетных операций Государственного банка в этот период составлял почти 98 млн. руб.) (21). В том же году они (рассчитанные на погашение в течение 41 года) фактически прекратили хождение и были записаны как заем в Государственную долговую книгу. Билеты стали напоминанием о неудавшейся реформе и о планах создания независимого эмиссионного банка. Примечательно, что для более эффективного использования ресурсов в виде кредитных билетов Е.И. Ламанский создал систему так называемых особых бумажных запасов, размещавшихся в учреждениях Государственного банка. По телеграфному распоряжению Правления можно было выпустить в обращение, например, в Одессе 20 млн. руб. при одновременном изъятии той же суммы в другом месте. Эта система на многие десятилетия пережила своего основателя; она функционировала даже спустя столетие после основания Государственного банка. В 1866 г. закончилась неудачей очередная попытка М.Х. Рейтерна и А.Л. Штиглица по поддержанию курса рубля в Европе. Ее следствием стали значительные убытки, напряжение государственного бюджета, снижение рыночного обменного курса кредитного рубля до небывало низкого значения (за него стали давать лишь 66 серебряных копеек). Спекуляции захлестнули Петербург. Европейские дельцы, используя, видимо, практику знакомства с банковскими чиновниками, обменивали кредитные билеты на разменную серебряную монету практически без лажа и на мелких судах вывозили ее за пределы России. Это вынудило правительство принять меры по дальнейшему снижению пробы серебра разменной монеты (от 5 до 20 копеек) (22): по указу от 21 марта 1867 г. проба была понижена с 750 до 500. Таким образом, разменная мелочь стала билонной монетой, сохраняя такой характер вплоть до 1917 года. В своих Воспоминаниях Е.И. Ламанский писал, что идея понижения пробы принадлежала ему, и он был доволен, что правительственная комиссия не приняла проект Н.Х. Бунге, который выступал против этой меры. Провал попытки поддержания рубля, предпринятой в 1866 г., стоил карьеры Управляющему Государственным банком А.Л. Штиглицу: 2 декабря 1866 г. он был уволен со своего поста по домашним обстоятельствам. Впрочем, еще за полгода до этого обсуждался вопрос о кадровых перестановках в Министерстве финансов и Государственном банке, на что Е.И. Ламанский намекал в одном из своих писем к матери (23). После отставки А.Л. Штиглица Ламанский имел наибольшие шансы на занятие вакантной должности. 8 декабря 1866 г. он был назначен исполняющим обязанности Управляющего, а 15 мая 1867 г. стал Управляющим Государственным банком (24). Период управления Е.И. Ламанского Государственным банком, длившийся с 1867 по 1881 г., стал временем развития его операций, а также закрепления нововведений, осуществленных в предшествующие шесть лет. В этот период не принималось каких-либо мер по реформированию банка. Деятельность главного банка империи развивалась в рамках, определенных его уставными документами и указами, принятыми ранее. Сохранялись подчиненность Государственного банка Министерству финансов и основные принципы проводимой им денежно-кредитной политики. А.В. Бугров
Материал подготовлен Департаментом внешних и общественных связей Вестник Банка России 51 (849) от 28 сентября 2005г. |
